Обретение своего призвания крайне важно и для самого человека как личности, и для здоровья всего общества в целом. Образование должно быть одним из главных процессов, помогающих найти свою стихию. Однако слишком часто оно играет в нашей жизни противоположную роль, что давно стало очень серьезной проблемой для всех нас. И сегодня во многих образовательных системах эта проблема только усугубляется.
Что же мы делаем для ее решения?
Я получаю множество электронных писем от студентов и учащихся всего мира. Ниже приведено одно из них. Оно написано семнадцатилетней девушкой из Нью-Джерси, которая видела мое выступление на конференции TED в 2006 году.
«Я сижу в своей комнате и не могу уснуть. Уже шесть часов утра, и сейчас в моей жизни наступил период, который должен навсегда изменить меня. Через несколько недель я стану ученицей выпускного класса. Колледжи уже сейчас стали главной темой, вокруг которой крутится моя жизнь… и я ненавижу все это. Не то чтобы я не желала поступать в колледж, просто мне хотелось бы заниматься другими вещами, которые не оказывали бы давления на мои идеи. Я на сто процентов уверена, что знаю, чем я хотела бы заниматься и чему посвятить свою жизнь. Но все вокруг считают, будто получение ученой степени или какая-нибудь скучная работа – это ключевое условие, необходимое для того, чтобы добиться успеха в жизни. Мне кажется, что тратить свое время на скучные и бессмысленные занятия – плохая идея. Черт возьми, у меня всего одна жизнь! Ненавижу, когда мои родители или родители моих друзей насмешливо смотрят на меня, когда я говорю, что хочу заниматься чем-то совершенно непохожим на эти банальные профессии, связанные с медициной или бизнесом.
Как-то раз я случайно увидела видео, где какой-то человек говорил об идеях, бродивших в моей голове, – и это вызвало у меня настоящую эйфорию… Если каждый захочет быть фармацевтом, то в будущем медицинская профессия уже не будет такой престижной. Мне не нужны деньги, не нужна какая-нибудь паршивая дорогая машина. Я хочу сделать в жизни что-то значительное, но очень редко нахожу поддержку. Я просто хочу сказать, что Вы помогли мне снова поверить, и теперь я могу идти за своей мечтой. Как художник, композитор, скульптор или писатель. И хочу искренне поблагодарить Вас за то, что Вы дали мне надежду.
Наша учительница рисования всегда пристально смотрит на меня, когда я делаю что-то необычное. Однажды я вылила воду для полоскания кисти на рисунок, о котором учительница сказала «работа завершена и может быть поставлена оценка». Господи, видели бы Вы выражение ее лица. В школе устанавливаются такие четкие рамки, а я хочу вырваться из них и воплощать в жизнь идеи, которые возникают у меня в голове в три часа ночи. Я ненавижу рисовать простые старые ботинки или деревья и не хочу, чтобы за мои рисунки ставили оценки. С каких это пор за искусство ставятся оценки? Я готова поспорить, что, если бы Пабло Пикассо вручил одну из своих работ этой старой учительнице рисования, она наверняка бегло посмотрела бы на нее и поставила ему двойку. Однажды у меня возникла идея объединить скульптуру и холст, переплести их вместе и создать при помощи скульптуры иллюзию, будто мой рисунок ожил и движется навстречу зрителю… Учительница ответила, что это не разрешается! Мне остался один год до окончания художественной студии, а я слышу, что, оказывается, не могу заниматься трехмерным искусством? Это ненормально, и нам нужно, чтобы такие люди, как Вы, приехали в Нью-Джерси и произнесли пару речей об этом понятии под названием творчество, на которое многие смотрят свысока.
Стоит мне сказать о том, что я хочу стать художником, – и люди вокруг меня начинают смеяться или хмуриться. Мне больно видеть это. Почему люди не могут заниматься тем, что они любят? Разве счастье заключается в том, чтобы иметь большой дом и большой телевизор, или в том, чтобы, сжимаясь от ужаса, наблюдать за меняющимися столбцами цифр, когда индекс S&P падает на один пункт?.. Этот мир превратился в перенаселенное место, полное страха и конкуренции. Спасибо Вам за эти девятнадцать минут и двадцать девять секунд чистой правды. Пока».
Эта школьница протестует против двух вещей, которые большинство людей в конечном итоге обнаруживают в своем образовании. Первая из них – это иерархичность школьных предметов, которую мы рассматривали в начале книги. Вторая – это то, что конформизм ценится больше, чем непохожесть.
Государственное образование оказывает жесткое давление на учащихся, делая из них конформистов. Государственные школы были созданы не только в интересах индустриализации – они были созданы по образу индустриализации. Во многих отношениях они отражают фабричную культуру, для поддержки которой и были предназначены. Это особенно справедливо для старших классов, где школьная система представляет собой образование, построенное по принципу сборочного конвейера и эффективного разделения труда. Школьное расписание делится на профильные сегменты: одни учителя вкладывают в головы учеников математику, другие – историю. День разбивается на стандартные промежутки времени, размеченные школьным звонком, что очень напоминает оповещение рабочих на фабриках о начале смены или окончании перерыва. Обучение происходит в группах, сформированных в соответствии с возрастом, словно самое важное, что объединяет учеников, это дата их производства. Им дают стандартизированные тесты в заранее определенные сроки и сравнивают друг с другом, прежде чем выпустить на рынок. Я понимаю, что это не совсем точная аналогия и она не учитывает некоторые тонкости системы. Но данная картина достаточно близка к реальности.